Разведрота Иванова, вся епталогия в одном томе - Страница 30

Стрельба за лежащей впереди рощицей окончательно стихла. И вообще все стихло - казалось, что в природе просто кто-то выключил звук. В обычное время такой тишины все же не бывает: где-то чирикают птички, где-то стрекочат кузнечики - а тут над деревней встала буквально мертвая тишина.

- Ну, с богом, славяне! - негромко произнес Лапушкин. - А так же иудеи и мусульмане - господь сам разберется, кто из нас кто.

- Лапушкин, бога нет! - строго сказала Людмила Константиновна. - Ладно, до встречи в раю!

- Так вы обещали рай на земле построить - подковырнул учительницу Вяземский.

- И обещание выполним, так что тут и встретимся. Вот только немца в ад отправим. Кстати, чего это он задерживается?

Но немец не задерживался. Сначала бойцы услышали отдаленный гул моторов, затем из рощицы послышался лязг металла. И на опушку медленно выползли три бронированные машины.

- Значит одну, а то и две подбили - радостно сообщил Лапушкин, - нам меньше досталось. Только вот…

- Эй, артиллерия! Танки чешские, в лоб берутся только с полутораста метров!

- Учтем, товарищ комбриг - раздался могучий рев боцмана.

- Людмила Константиновна, может вы все же в тыл пойдете? - комбриг повернулся в радистке. - Пользы-то от вас…

- Лапушкин, я на "Ворошиловского стрелка" второй степени еще в тридцать третьем сдала. Второй! Думаю, двух немцев подстрелить успею, а то и трех. А три - больше чем один. Арифметика, Лапушкин, первый класс. Ну, я пошла - и Людмила Константиновна, пригнувшись, юркнула в заросший овражек.

Проводив учительницу взглядом, Иванов снова посмотрел на опушку рощи. И вовремя - между танками стали появляться фигурки немецких пехотинцев.

- Стреляй, таварища майора - пихнул Моисея Лазаревича в бок Хабиббулин.

- Моя поспешать не нада, путь от леса отойдут.. тьфу на тебя, Хабиббулин! А то они снова с лес убегут, а нас эти три танка раньше времени обижать начнут. Сколько у нас лент?

- Два, таварища майора. Этот, полная, и которая Петров принесла, там мала-мала палавина, но есть. И граната есть, бальшой только очень.

- Хватит. Думаю, что даже ту половину нам отстрелять не дадут, но мы будем стараться…

Немцы медленно пошли вперед, потихоньку двинулись и танки. Неожиданно откуда-то сбоку, из овражка, выстрелила винтовка и одна из идущих фигурок упала. И пехотинцы, и танки немедленно повернули влево и открыли огонь в сторону выстрела.

- Это они удачно встали - прохрипел Вяземский, разворачивая пушку поудобнее. Сорокопукалка - пушка легкая, но вот ворочать ее одному, да еще в кустах - занятие для сильных не только духом. А Сидоров для этих целей не годился…

- Ну вот и ладушки, - пробормотал про себя граф, закончив прицеливаться. Пушка рявкнула, но немцы, похоже, выстрела совсем не заметили.

- Заряжайте, граф! - крикнул Сидоров, выдернув ствол пушки. - Цельтесь не спеша, фашисты нас, похоже, за своей стрельбой и не заметили!

Фашисты пушку заметили после второго выстрела, снесшего гусеницу с одного из танков. Но между заметить и уничтожить какое-то время должно пройти, и Сидоров успел снова привести орудие в рабочее состояние.

- Матерное слово! - воскликнул боцман. - Ну кто же так стволы-то греет! - он одним движением обеих рук оторвал от гимнастерки оба рукава и начал судорожно обматывать обожженные ладони. Пушка выстрелила снова…

- Да не спеши так, ваше превосх…

Несколько пулеметов, скрестивших очереди на кустах, откуда стреляла пушка, договорить Сидорову не дали.

- А я и не спешу - прошипел Вяземский, тоже не избежавший внимания пулеметных очередей. - Жалко, что не все еще снаряды истрачены…

Вяземский врал. Он прекрасно видел, что уже все три танка - включая стоящий на месте - разворачивали башни в его сторону. Но он знал, что больше уже выстрелить из пушки не получится, и поэтому целился очень тщательно. И пушка выстрелила лишь тогда, когда граф увидел выстрел из танкового орудия. Но увидеть, как задымил немецкий танк, он уже не успел: наводчики в танках все же были шиты совсем не лыком…

- Сволочи врачи! - ругался сквозь слезы Петров, - говорили, что только дышать больно будет. А что стрелять больно - не сказали! Ладно, в госпиталь вернусь - они мне весь спирт отдадут, суки!

Петров в госпитале от кого-то услышал, что у немцев с автоматами только командиры ходят, и теперь тщательно выискивал подходящие цели. Неплохо выискивал: выпустив две обоймы из старой "Мосинки", он уже две таких "автоматических" мишени повалил. Судя по всему, в госпитале не наврали, на правом фланге, где "поработал" Петров, немцы приостановились. Но - пока на землю не залегли, и Петров, перезарядив винтовку, снова начал материться от боли при каждом выстреле…

- Иванов - лейтенант, повернув голову, увидел рядом с собой особиста. - У тебя винтарь, так что дай-ка ты мне свой ТТ. Тебе он всяко без надобности, а меня все же учили с двух рук стрелять.

Иванов начал было отстегивать кобуру.

- Кобура мне без надобности - заметил особист, ловко вытаскивая пистолет у Иванова, - прятать его, видимо, уже не придется… - и с этими словами он ловко пополз куда-то в сторону. Иванов развернулся обратно и начал снова стрелять по фашистам, очень переживая, что падают они слишком редко.

Петров перевыполнил свой план, и даже повышенные обязательства перевыполнил: уже шестая обойма была выпущена по врагу. Он радовался, что с каждым выстрелом боль становилась все меньше - вот только дышать становилось все труднее. Да и немцы потихоньку становились все более зелеными, вместе с небом почему-то. И совсем плохо было уже то, что перезарядить винтовку сил уже не было, а фашист подошел уже совсем близко. Последнее, что увидел Петров, был особист, высунувшийся по пояс из неглубокой воронки и стреляющий по фашистам почти в упор из двух пистолетов сразу, что Петрова очень пораовало. И того, как пулеметная очередь переломила особиста пополам, он уже не увидел.