Разведрота Иванова, вся епталогия в одном томе - Страница 22

- Да, Сидоров, - поддержал вопрос Вяземский, у тебя в бумагах написано "второй оружейный экипаж Черноморского флота". На каком корабле служил?

Сидоров покраснел, засмущался, но ответил:

- На корабле - это команда, экипаж - это кто на берегу служит. Первый экипаж - это кто по болезни с корабля временно списан, или учится еще. А второй - это всегда на берегу. Нельзя мне в море - укачивает, большой я… Зато если какое оружие починить - это я могу! Ну ладно, спасибо тебе, Хабиббулин, - продолжил он, отставив допитую кружку, пойду поохочусь что ли, пока приказа нет.

- Ты не переживай, Сидоров, - напутствовал его Вяземский, - это с каждым случиться может. Лично меня в лодке на пруду городском укачивало, но Святого Георгия получить это мне не помешало.

- Так вы-то граф!

- За базаром-то следи! Или ты внатуре думаешь, что графьям Георгиев как последним фраерам за понты дешевые давали?

- Никак нет, ваше превосходительство!

- Ну ладно, канай…

Вяземский откуда-то выудил гитару и принялся наигрывать и напевать "Лилового негра". Иванов повалился на травку пузом кверху и приступил к безмятежному разглядыванию чистого синего безмятежно-глубокого неба. Вяземский доиграл "Негра" и переключился на "Ваши пальцы пахнут ладаном". Но когда Вяземский добрался до "О закрой свои бледные ноги", Иванов не выдержал:

- Ах, граф, оставьте! Неужели вам пристало изображать из себя мелкобуржуазного мещанина?

- А я и есть мелкий буржуй. Впрочем, вы правы - в жопу этого Вертинского, причем - как раз в жопу Брюсову. Но хрен ли ж делать-то? А фашисты вон затихли, не стреляют, не летают - может что плохое замыслили? Не нравится мне это.

- А может у них патроны кончились, или наоборот бензин вышел? Сидят, ждут доставку - у них же Лазаревича нету, они, понимаешь, антисемиты - вот и расхлебывают свой бытовой антисемитизм полной ложкой.

- Это у нас с тобой бытовой, а у них - государственный! - раздраженно поправил Иванова Вяземский.

- Это у вас без меня бытовой - приготовился вспылить Иванов, - а я вполне даже Моисея Лазаревича уважаю!

- Его все уважают. А почему немцы затаились - хорошо бы узнать. Может и впрямь пакость какую готовят? Надо бы их порасспросить…

- Таварищи командиры, кушать подано, идите жрать пожалуйста! - призыв Хабиббулина хоть немного, но успокоил раздражение командного состава роты. Причем у стола одновременно оказались и Иванов с Вяземским, и ушедший куда-то сразу после завтрака Вайсберг, и Сидоров, выскочивший из-за кустов со своей пушкой на плече.

- Как охота, таварища боцман? - поинтересовался Хабиббулин.

- Не ахти, нынче видать погода нелетная, едва пару Мессеров смог завалить. Да и то один совсем худой попался, полтора десятка патронов в нем всего и было. Зато второй - жирный, две полных ленты, причем бронебойные пополам с фугасными. Ну, накладывай свой плов, басурман! - добавил он, протягивая котелок - Такого казана нам на пятерых всяко хватит!

- А если на шестерых? - раздался до слез знакомый голос Петрова - мне что, решили плова не давать?

- Уже поправился? - радостно-удивленно повернулись на голос товарища разведчики - У тебя же вся башка была осколками нашпигована!

- Вовсе не вся, только в макушку попало с десяток осколков, да и то половина вскользь. Так что эскулапы меня быстренько залатали. Хотели, правда, по крайней мере до вечера в госпитале подержать, но я как чуял, что что-то интересное наклевывается, вот и уговорил главврача пораньше выписать. Да и запах от расположения вкусный аж до госпиталя достает. А мне раненых объедать в таком разе неудобно, так что принимайте и кормите.

- Я так мыслю, - продолжил Петров, шустро орудуя ложкой в котелке - фашисты затихли неспроста. А потому, пока у нас дел особых нет, можно по быстренькому сбегать, порасспросить супостата. А то вдруг они наступать собираются - а мы и не знаем! По научному это называется "туман войны", и из-за этого тумана нехорошо получиться может.

- Какой туман?- солнце ясное на небе - недоуменно спросил Сидоров.

- Завянь, чувырла неумытая, тебе ясно базарят: "по научному" - пояснил Вяземский, - У них, ученых, все так. Например, что такое "е"?

- Ну, буква такая…

- А по научному - основание натурального логарифма. Так что варежку заткни и не мешай слушать.

- Ну так я продолжу? - поинтересовался Петров.

- Продолжай - разрешил Иванов.

- Так вот, чтобы этот научный туман развеять, мы сейчас доедим и пойдем возьмем в плен "языка".

- Язык говяжий? - уточнил Хабиббулин - А если можно выбирать, то тогда лучше свиной. На войне Аллах свинину есть разрешает, свиной тушенка вкуснее. А язык я так вкусно сделаю! - он мечтательно зажмурился.

- Немецкий, - прервал его мечтания Петров. Спросим у него, что фашисты затевают, потом вернемся и особисту расскажем. Так мы и фашистов обманем, и день скучать не будем. Да и особист может подобреет. Ну что, пошли? - закончил он, облизывая ложку.

Народ тоже уже доел и встал, разбирая оружие. Хабиббулин, запихивая в сапог огромный трофейный кинжал, пробормотал:

- А если повезет и мы свинью еще найдем…

Линию фронта разведчики пересекли по небольшому, метров в двести длиной, овражку, густо заросшему по краям ежевикой. Ежевика была очень колючая, и поэтому немцы в овраг не шастали. Но в глубине оврага, там, где по глинистому дну протекал небольшой ручеек, территорию плотно оккупировали заросли неколючего ивняка, и рота Иванова проникала в тыл врага без потерь. И теперь вот уже третий час рота продвигалась по вражеским тылам, но никаких языков пока ей не попадалось.